Александр Коржаков: «В личной охране у любого губернатора был наш человек. И Ельцин знал, что нет заговоров. Биография Где сейчас охранник ельцина но не коржаков
Родился 31 января 1950 в Москве, в семье рабочего, русский. В 1967-1968 работал слесарем механосборочных работ 2-го разряда на Московском электромеханическом заводе (МЭМЗ) памяти Революции 1905 года. Заочно учился в Московском энергетическом институте, но, не закончив его, был призван в 1968 на срочную службу в Советскую Армию. В 1980 окончил Всесоюзный юридический заочный институт (ВЮЗИ). Службу в армии в 1969-1970 проходил в Отдельном Кремлевском полку, куда его взяли как спортсмена (войболиста). В конце службы предложили пойти в Девятое управление КГБ. С 1970 по 1989 работал в 9-м Управлении КГБ. В 1978 был переведен в подразделение, которое занимается личной охраной. В 1971 году вступил в КПСС. Был членом партбюро подразделения и членом комитета комсомола 9-го Управления. Был в личной охране Бабрака Кармаля. В 1983-84 был в личной охране Юрия Андропова.
В конце 1985, когда в 9-ом Управлении охраны КГБ СССР была сформирована группа телохранителей нового кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС 1-го секретаря Московского городского комитета партии Бориса ЕЛЬЦИНА, стал одним из трех телохранителей.
В 1989 был уволен из рядов КГБ на пенсию "по возрасту и состоянию здоровья". В том же году подал заявление о выходе из КПСС и был исключен "за неуплату членских взносов". Недолгое время в 1989 работал телохранителем председателя кооператива "Пластик".
После избрания Б.Н.Ельцина в 1989 народным депутатом СССР, перешел на работу в его приемную председателя Комитета Верховного Совета СССР по вопросам строительства и архитектуры. Так как Ельцин отказался от служебной машины, полагавшейся ему как депутату, Коржаков возил его на своей "Ниве". После инцидента 28 сентября 1989 (нападение на Бориса Ельцина, известное также как "падение с моста") организовал из своих бывших коллег группу охраны Ельцина, которая была узаконена после избрания Б.Н.Ельцина Председателем Верховного Совета РСФСР в 1990 как "отдел безопасности Председателя ВС", начальником которого стал Коржаков.
После избрания Б.Н.Ельцина в июне 1991 президентом РСФСР возглавил его личную охрану, во время августовских событий 1991 неотлучно находился при Ельцине. В декабре 1991 года назначен начальником Службы безопасности Президента, 1-м заместителем начальника Главного управления охраны (ГУО) РФ. 4 октября 1993 года был одним из руководителей штурма Белого Дома. После сдачи руководителей (Руцкого, Хасбулатова, Ачалова и др.) сопровождал их с охраной в Лефортовскую тюрьму. 2 декабря 1994 года инициировал налет людей в масках, во главе с "неизвестным в кашемировом пальто" (и тоже в маске), оказавшихся сотрудниками Главного управления охраны, на офис влиятельной "Группы "Мост"". По этому инциденту было возбуждено уголовное дело, а 23 мая 1995 прекращено, так как "не было добыто достаточных доказательств в незаконности применения насилия", а конкретные люди, избивавшие сотрудников "Моста", не были установлены. 22 мая 1995 года Указом Президента РФ был утвержден членом Совета попечителей благотворительного фонда "Россия". В июле 1995 в связи с назначением М.Барсукова директором Федеральной службы безопасности (ФСБ) Главное управление охраны во главе с новым начальником ГУО Юрием Крапивиным было переподчинено Службе безопасности Президента РФ (т.е. - А.Коржакову), а Коржаков соответственно перестал быть 1-м заместителем начальника ГУО. Весной 1996 высказывался за отмену и перенос президентских выборов 16 июня 1996. 23 марта 1996 года вошел в состав предвыборного штаба избирательной кампании Б.Ельцина.
22 апреля 1996 года был назначен первым помощником - начальником Службы безопасности Президента РФ (по положению о СБП, утвержденного указом Президента РФ от 22 апреля 1996 года, статус начальника СБП был приравнен к статусу федерального министра).
20 июня 1996 освобожден с поста начальника СБП - после задержания его людьми вечером 19 июня 1996 сотрудников штаба избирательной кампании Ельцина Сергея Лисовского и Аркадия Евстафьева, выносивших из Дома Правительства 500 тыс. долларов США наличными. Формулировка - "освобожден от должности в связи с поданным рапортом". 27 октября 1996 года Б.Ельцин подписал распоряжение N519-рп, которым поручил руководителю ФСО Ю.Крапивину представить материалы к увольнению А.Коржакова с военной службы. В документе говорится, что "генерал-лейтенант Коржаков после освобождения Указом Президента РФ от занимаемой должности выступил с рядом клеветнических заявлений в адрес Президента РФ и членов его семьи, а также допустил разглашение информации конфиденциального характера, ставшей ему известной в связи с исполнением служебных обязанностей". В конце октября 1996 года А.Коржаков обратился с иском о защите чести и достоинства к Б.Ельцину в Кунцевский межмуниципальный народный суд Москвы (исковое заявление направлено заказным письмом с уведомлением 28 октября 1996). Истец требует публичного опровержения порочащих его достоинство сведений и целиком основывается на мотивировочной части распоряжения Президента РФ N519-рп от 27 октября 1996 года об освобождении Коржакова с занимаемой должности. Коржаков не согласен с той частью распоряжения, где говорится, что истец выступил "с рядом клеветнических заявлений в адрес Президента и членов его семьи", "допустил разглашение информации конфиденциального характера...". Требования восстановления на работе и возмещение морального ущерба иск не содержал.
8 июня 1997 года Верховный суд РФ, рассматривавший иск Коржакова к президенту Ельцину, отказал в иске, обязав Коржакова оплатить ответчику услуги адвоката (Г.Резника). Решение Верховного суда явилось окончательным и не подлежащим обжалованию. 15 ноября 1996 года был зарегистрирован кандидатом в депутаты Государственной Думы второго созыва по Тульскому изб. округу N176 (вместо А.Лебедя).
Лучшие дня
За три дня до выборов две тульские газеты опубликовали письмо в поддержку кандидатуры А.Коржакова. Его подписали Геннадий Хазанов, Лев Лещенко, Александр Абдулов, Владимир Винокур, Надежда Бабкина. 9 февраля 1997 года был избран депутатом Государственной Думы РФ, набрав 26,86% голосов избирателей (51 142 голоса из 194 950). 14 февраля Центральная избирательная комиссия РФ признала выборы в ГосДуму по Тульскому и.о. состоявшимися и констатировала победу А.Коржакова. В апреле 1997 года вошел в Комитет по обороне Государственной Думы РФ. В 1997 году выступил в качестве консультанта художественного фильма "Шизофрения" (реж. - Виктор Сергеев). На роль консультанта в картину его пригласил актер и автор сценария фильма Александр Абдулов. В августе 1997 года выпустил в свет книгу воспоминаний "Борис Ельцин: от рассвета до заката" (изд-во "Интербук").
28 июля 1998 года в Туле на встрече помощников депутата Коржакова с прессой, один из помощников, Николай Моисеенков, заявил, что Коржаков выдвинет свою кандидатуру на предстоящих выборах президента, если это сделают А.Чубайс и Б.Ельцин. Кроме того, было объявлено, что во время предвыборной компании в Туле Коржаков перечислил $250 000 из средств, которые ему предназначались как гонорар за сценарий фильма по его книге, на поддержку местного общества слепых. Сумма была передана наличными под расписку, но деньги пропали. По хадатайству Коржакова было заведено уголовное дело по этому факту.
В ноябре 1999 года был зарегистрирован кандидатом в Госдуму третьего созыва по Тульскому одномандатному избирательному округу №176 как независимый кандидат. 19 декабря 1999 был избран депутатом Государственной Думы РФ третьего созыва, получив на выборах 19,61% голосов (ближайший соперник Виктор Рожков - 17,83%). В Государственной Думе не вошел ни в одну из депутатских фракций и групп. Коржаков награжден орденом "За личное мужество". Крестный отец внука Б.Ельцина Глеба Дьяченко, а также внука Олега Сосковца. В 1994 году стал крестным отцом самого Олега Сосковца. Профессионально занимался волейболом, был чемпионом управления. Играет в теннис, футбол, хоккей, настольный теннис. Любит играть на билльярде. Увлекается каратэ, стрельбой. Владеет оружием всех систем. Коржаков женат, жену зовут Ириной, две дочери, Галина и Наталья.
Создатель ФСО и экс-телохранитель Бориса Ельцина - о порядках в КГБ времен позднего СССР, зарплатах в первых кооперативах и последних годах жизни первого президента
В издании «Медиазона» на днях вышла большая некогда одного из самых влиятельных людей России, входившего в ближний круг первого президента страны Бориса Ельцина, офицера КГБ Александра Коржакова. С разрешения авторов интернет-газета «Реальное время» публикует этот интереснейший материал полностью.
«Знаю их всех». Говорит Александр Коржаков
Максим Солопов съездил в подмосковную деревню Молоково к одному из самых влиятельных людей России 1990-х - экс-телохранителю Бориса Ельцина, создателю Службы безопасности президента Александру Коржакову.
Перестройка
Я был одним из лучших офицеров в КГБ - многократный чемпион по трем видам спорта: по стрельбе, по волейболу и спортивному ориентированию. Потом, извини, я был в Афганистане. Мне для этого выдали загранпаспорт. Мало у кого из нас был загранпаспорт. Меня стали посылать за границу. Во Франции был, в Чехии, в Англии, в Китае. Меня посылали туда - значит, доверяли. Меня уволили в 1989-м за что? За то, что я был на дне рождения у Ельцина, который был в опале. Подожди, я был у бандита?! Я что, у Ротенберга какого-то был на дне рождения? Я был у человека, который министр СССР, член ЦК КПСС. Член ЦК КПСС! Не Политбюро, но и хрен с ним. Я у него поработал [телохранителем] два года с лишним. Мы нашли общий язык. Он старшим товарищем был для меня. Меня только за это уволили.
Это была инициатива [Юрия] Плеханова - начальника девятого управления (подразделение КГБ, которое занималось охраной первых лиц СССР и их иностранных гостей - МЗ). Сам [последний председатель КГБ Владимир] Крючков-то меня еще не знал, но за Ельциным следили. Я тогда не думал об этом. Моя мечта была с пенсией 250 рублей поселиться здесь в деревне у матери, построить дом, а квартиру отдать дочерям. Деревню я обожал с детства. Меня как первый раз сюда привезли, так я и полюбил эти места. Ни разу в пионерлагере не был. И вдруг меня увольняют. Ничего себе! Стал спрашивать, сколько я пенсию буду получать. 200 рублей, а было бы 250! 50 рублей в советских деньгах - это ой-ой-ой как много по тем временам. У меня мать с отцом получали по 120 рублей, потом - по 132. И были счастливы.
Один знакомый предложил в архивном управлении поработать. Я отказался. Сейчас думаю, может, зря: там, оказывается, очень интересные вещи. Но тогда я еще был спортивный мужик. Мне надо было шевелиться. И кто-то из наших, ушедших на пенсию, мне предложил работу в кооперативе «Пластик». Тогда уже были кооперативы. Оклад - тысяча рублей. В КГБ я получал 300, а тут тысяча. «Что делать надо? - спрашиваю. - То же самое». Ладно, давай попробую.[Экс-сотрудника девятого управления КГБ, позже руководителя приемной и секретаря Ельцина Валентина] Мамакина взял к себе замом, этого алкоголика. Сделал из него человека. Потом народу набрали, инструкции написали, графики составили. Мамакин штабист очень хороший был. Вдвоем с ним наладили охрану. Через несколько месяцев я стал получать уже 3 000.
Жена была счастлива. С такой зарплатой «Жигули» можно было купить за два месяца. Супруга говорила, что это было самое лучшее время в нашей жизни.
Иду по улице, вижу, бананы продают хорошие. Говорю грузчику: «Пару ящиков мне в машину занеси». Каждый ящик стоил 21 рубль, я ему даю 50 за два. Вижу черешню. Хорошая черешня, по четыре, по пять рублей килограмм. Люди берут 300-400 граммов. Денег-то нет. Я говорю: «Мне, пожалуйста, всю коробку».
Тогда кооперативов уже много было. Криминал начал вылезать. Братья Квантришвили тогда стали известными. Меня это никак не коснулось. Я набирал спортсменов, борцов, боксеров. У меня были вот такие ребята, классные! Дал им установку на инструктаже: «Если начинают палить, ложитесь на дно машины к чертовой матери, живыми оставайтесь. С этими, черт с ними. У них деньги сами видите какие».
Нас уже уволили, но мы с Мамакиным еще полгода платили партвзносы в «девятке». Огромные, чуть ли не по 500 рублей (согласно Уставу КПСС, для членов партии, чей ежемесячный доход превышал 300 рублей, взносы составляли 3% заработка - МЗ). Мы специально день партвзносов выбирали, когда получка была. Звонили в Кремль, нас пропускали в Арсенал, в наше бывшее подразделение. Народ в очередь выстраивался посмотреть, как мы платим. Через полгода нас насильно перегнали в партийную организацию в ЖЭК по месту жительства. Ко мне стали стучаться пенсионеры в квартиру: когда я, значит, сдам партвзносы? И я написал им заявление, что прерываю членство в КПСС до решения вопроса об образовании Демократической платформы внутри партии. Вот они меня там обсуждали-обсирали: стали требовать, чтобы я сдал партбилет. Не вы мне его вручали! Поэтому партбилет члена КПСС у меня хранится.
Я ходил на митинги за Ельцина. Купил себе специальный черенок от лопаты и на него приделал фанеру с плакатом: «Руки прочь от Ельцина!». Да, я приходил на митинги «Демроссии» как рядовой участник. Я еще даже не стал телохранителем Ельцина. Фотографии мои раздавались в девятом управлении: «Вот он, предатель. Вот он кем стал. Он перекрасился. Майор КГБ».
С Ельциным в это время мы стали дружить еще больше. До тех пор, пока он не упал с моста . До сих пор непонятно куда. Тогда соратники выбрали меня начальником его охраны, но еще несколько месяцев не увольняли из «Пластика». Руководство кооператива мечтало, чтоб я вернулся. В сентябре 1990 года я ушел оттуда, и только в январе 1991 года они исключили меня из штата. Поняли, что я не вернусь.
Ельцин все выше и выше пошел. Но мне деньги тоже нужны были - двое детей. Жена в церковь устроилась работать, но привыкли уже к хорошей зарплате. Я попросил нашего коллегу [Сергея] Трубе из «Демроссии» сделать мне зарплату рублей 300. Вместе с пенсией - жить можно. Этот парень дал мне три адреса: «Вот каждый месяц такого-то числа по такому-то адресу приезжай, получай деньги». Так я по разным адресам ездил, расписывался и получал в разных кооперативах по 100 рублей. В одном я был оформлен прорабом, в другом - смотрителем, в третьем - каким-то охранником. Мне было так неприятно. Чувствовал себя рэкетиром. Я был абсолютно неформальным личным телохранителем Ельцина.
Я в Тулу ездил тогда, два ружья купил, чтобы охранять Ельцина. Когда мы в машине ездили, у меня была ракетница и нож десантный. С ружьем меня могли сцапать еще как-то, а нож я с Афгана привез, поэтому - пошли в жопу. За него бы не посадили. Пистолетов никаких не было. Даже когда мне дарили газовые пистолеты, я сам их потом передаривал. С ракетницей ходил охотничьей. Знал, что ракету можно в опасную машину запустить, и мало не покажется.
Это вы правильно сказали, в 1991 году мы спасли их всех - тех, кто до сих пор у власти. Но сами они к демократической революции никакого отношения не имели. Революцию делают фанатики, а приходят к власти негодяи. Власть нашу терпеть не могу. Знаю их всех.
Борис Ельцин и Александр Коржаков у здания Совета министров РСФСР, 19 августа 1991 года. Фото Валентина Кузьмина и Александра Чумичева / Фотохроника ТАСС
ФСО
Вся «девятка» была 15 тысяч человек, а сейчас ФСО - под 50 тысяч! После Ельцина было 13 тысяч. И их хватало: и губернаторов, и премьеров, и Конституционный суд, и Верховный суд, и дачи охраняли.
Службу безопасности президента создал я. Сейчас до сих пор спекулируют этим названием, но по факту это просто личная охрана президента внутри ФСО. После путча я создал отдельно от всех структур ГУО (Главное управление охраны - МЗ), которое подчинялось напрямую президенту вместо первого отдела, как было в «девятке». На первый отдел я насмотрелся. Мы «девятку» упразднили и восстановили, как при Сталине, отдельную структуру. Охрана правительства и энкавэдэшники, которые народ в «воронках» по ночам арестовывали - это были разные люди. У них разная должна быть психология.
Почему я никогда не осуждал [Владимира] Медведева, который был начальником охраны Горбачева, за то, что он бросил президента в Форосе? Ему приказал лично Плеханов, который приехал к Горбачеву. Медведев был его подчиненный, всего лишь по должности начальник отделения: собирай вещи, пошел вон. «Мне надо сходить, Михаил Сергеевичу доложить… - Пошел отсюда!».
Я сделал, как при [руководителе охраны Сталина Николае] Власике: начальник охраны подчиняется только первому лицу. Хочет он меня снять - пожалуйста. Чтобы не мог приехать какой-то генерал и приказать оставить пост. Для остальных есть ФСО. Пусть охраняют Думу, патриарха, Кудрина, Пудрина, кого угодно.
Когда создавалась ФСО, все наши мини-президенты (руководители республик - МЗ), все губернаторы создавали себе охрану. После 1991 года, даже скорее после 1993 пошла волна, когда все стали себе охрану нанимать. Кто бандитов боялся, кто - коммунистов. В охрану кого набирали-то? Или бывших спецназовцев, или бывших спортсменов. Кулаки, например, у них хорошие, сильные, но обращаться с оружием не умеют. Или умеют, но законов никаких не знают. Было это все чревато. Тогда мне в голову пришла идея, с которой я подошел к президенту: «Давайте мы все эти охраны спокойненько возьмем под свое крыло». Если ты не можешь остановить процесс, ты должен его возглавить. Есть деньги? Нанимаешь себе охрану? Пожалуйста. Но из штата ФСО.
В чем суть была? Этих людей мы забирали в Купавну, где у нас был прекрасный лагерь для подготовки. Две недели с ними занимались: в стрельбе натаскают, на ковре натаскают, инструкции вместе с ними поучат. Хоть поймут, что такое закон! Если в армии не служил, получишь младшего сержанта, через два года - младшего лейтенанта. Эти люди счастливые были.
Если я возьму пистолет и убью кого-нибудь, меня за это посадят. Но когда ты сотрудник ФСО и, применяя оружие, защищаешь охраняемое лицо - это совершенно другое дело. Мы этих спортсменов подготовили и узаконили. Так появилась Федеральная служба охраны.
Это было уже не ГУО, которое охраняло Кремль и госдачи вокруг Москвы, плюс еще по одной в Карелии и в Сочи. Мы это ГУО расширили на всю страну. С ребятами занимались не только инструкторы, но еще и опера. Хорошие опера, бывшие чекисты - находили возможность их вербовать. Считай, в личной охране у любого губернатора был наш человек всегда. Что-то там плохое начиналось, мы первые узнавали об этом. И Ельцин точно знал, что нет никаких заговоров.
Александр Коржаков (слева) и начальник Главного управления охраны, комендант Московского Кремля Михаил Барсуков (справа), 1994 год. Фото Александра Сенцова / ТАСС
Коррупция
Опера наши с коррупцией тоже боролись, работали по отделам: отдел «К» - администрация президента, отдел «П» - правительство. 14 человек из правительства мы выгнали во главе с [Александром] Шохиным, первым вице-премьером, [главу администрации президента Сергея] Филатова - коррупционера, негодяя, за то, что он работал с жуликами, с ворами, которые поставили ему особняк покруче моего сейчас. Только чугунный забор стоил 400 тысяч долларов.
У меня-то хоть тиражи книг миллионные были, с радиостанциями много договоров подписанных. Они книгу мою «Борис Ельцин: от рассвета до заката» читали в своих эфирах.
В ней ведь только 3% от всей правды. Сейчас могу уже говорить гораздо больше. Раньше считал, что, наверное, это писать нехорошо, наверное, не стоит. А сейчас понял, что они вытворяют внаглую.
Сейчас все про [первого вице-премьера, фигуранта расследований Алексея Навального Игоря] Шувалова говорят. У меня за гаражом дом его бывшего коменданта. Он ушел, не смог работать там. Когда все это «Сколково» было, деньги Шувалову привозили в грузовиках. В коробках, в мешках, просто в пачках огромных таскали в дом. Загружали в шкафы для одежды.
[Директор ФСО в 2000 - 2016 гг. Евгений] Муров сейчас ушел. Сколько ж можно было уже терпеть его? Такого человека выгнал - Демина Алексея Александровича. Не путай с [бывшим охранником Владимира Путина, губернатором Тульской области Алексеем] Дюминым! Леша при Горбачеве получил орден Ленина - высшую награду. Два человека всего таких было [в девятом управлении КГБ]. За то, что они за шесть месяцев построили Горбачеву дачу «Барвиха-4» на 66 гектарах земли. Туда еще потом Ельцин рвался Горбачева выгнать и жить самому.
Пришел Путин и поставил Мурова. Я во всех интервью с 1996 года говорю, что он взяточник и коррупционер. Ни одно издание этого не публиковало, настолько боялись ФСО. Сразу после назначения Муров в первую очередь вызвал Демина, своего зама по строительству, которого еще [сменивший Коржакова на посту главы Службы безопасности президента Юрий] Крапивин поставил на генеральскую должность. Первое совещание закончилось: «А вы, Демин, останьтесь».
Его пятиминутка, которая меньше трех часов не длилась - бред полный. Зачем на пятиминутке быть поварам? Зачем в их присутствии обсуждать вещи, о которых тебе стало известно только от президента? Такие вещи должны знать только оперативники. Так нельзя. У меня совещаний огромных никогда не было.
Муров ведь никогда не руководил. Его Путин назначил, потому что они с ним в одном кабинете сидели. Путин его назначил, потому что он преданный был. Первое, что Муров сказал своему заместителю по строительству: «Вот счет. С каждого контракта, с каждого договора - 10%». Леша чуть со стула не упал. Выше уже некуда. Выше только бог. Если здесь воровать? Такого никогда не было. Он честно пропахал, проработал столько времени. Он пошел и тут же рапорт написал об уходе. С генеральской должности. Когда Муров стал выбирать кого-то из его подчиненных строителей на эту должность, все отказались.
Тогда он взял Сашку, который у меня был начальником штаба, и сделал его заместителем по строительству. Саша через два года ушел на пенсию в звании генерал-лейтенанта и с двумя инфарктами. Вот такие люди приходят и в ФСО и в правоохранительные органы. Это не люди, которые работают на патриотизм. Это дешевка, одним словом. Путин Мурова уволил не просто за коррупцию, а как и Якунина - за паспорта английские. То ли у самого Мурова, то ли у его детей.
Спикер Госдумы Борис Грызлов, председатель правительства Михаил Фрадков, Владимир Путин, директор ФСБ Николай Патрушев, директор ФСО Евгений Муров (слева направо) на торжественном собрании, посвященном Дню работников органов безопасности, 2004 год. Фото: Сергей Жуков / ТАСС
Генерал Рохлин и прицепы из Тулы
Что значит, верю в заговор Рохлина? Я участвовал в заговоре [лидера Движения в поддержку армии генерала Льва] Рохлина. Меня до сих пор ждут на Скуратовском заводе в Туле. По его чертежам заказал заготовки, чтобы весь корпус Рохлина сюда в Москву перебросить из Волгограда. Я в заговоре был. Я этого не стесняюсь. Когда Чубайс был у власти регентом, нечего было делать Кремль взять. Это тьфу! Одного корпуса было вот так достаточно. И никто бы не подчинился Ельцину после 1993 и 1996 года.
После 1 февраля 1996 года Ельцин был живым трупом. Все. Его нельзя было выбирать. У меня было только два часа на работу. Я приходил в девять часов, а в 11 - звонок от Ельцина: «Александр Васильевич, пообедаем?». Все, день закончился! Говорили, что я был тогда вторым человеком в стране. Я сейчас поправляю: «Не обижайте, я иногда и первым был. Когда Ельцин был уже без всякого, кому еще на кнопки нажимать?». Когда меня сейчас спрашивают, кого вы бы выбрали президентом вместо Ельцина, отвечаю даже не задумываясь - Рохлина.
Беда начинается, когда не знаешь кого поставить. Как и сейчас у всех: «Кого поставить вместо Путина?». Да любого честного парня поставьте. Просто честного умного парня.
Для меня лучшим кандидатом был Рохлин. Именно потому, что это был человек чести. Рохлин никому не лизал. Столько у него из-за этого врагов было в Министерстве обороны. Он ведь все задачи выполнял. Надо взять населенный пункт - он брал. Потерь было с гулькин нос или вообще не было. Всегда все операции сам продумывал. Только сам.
Но заговор провалился: главного убили и все. Но убила его дура-жена. Не было там никаких снайперов, никаких стрелков. Абсолютное стечение обстоятельств. Я ж с ним хорошо был знаком. Дома у него был, в бане, на даче, где его убили. Он всю свою жизнь мне рассказал.
В заговоре с нами были разные люди. Были те, кто с Хасбулатовым был [в 1993 году]. У них совершенно другие цели были: вернуть СССР, коммунизм. Я был против этого. Мне не нужен был снова СССР. Нахватался. Другое дело, нужна была действительно демократия. Чтоб была конкуренция. Чтобы не было монополизма во всем. Почему я американцев люблю? Вот у них сейчас выборы. Пусть даже с Трампом ошибутся - через четыре года поменяют. Да и конгресс есть. Не дадут наделать глупостей.
У нас же так нельзя. Сделали глупую конституцию. Идиотскую. Если бы меня тогда еще не было рядом с Ельциным, была бы еще хуже. Ввести губернаторов в Совет федерации - это была моя идея. Я Ельцину ее подал. Он тогда еще не понял для чего. Я понимал для чего. Хоть какой-то был противовес. Я читал когда эту конституцию, стыдно было.
Моя задача была помочь Рохлину, чтобы его бойцы преодолели расстояние от места дислокации, от Волгограда до Кремля. Чтобы преодолеть это расстояние, нужно было прицепы прикрепить к танкам и бронетранспортерам. Мне было как депутату от Тулы поручено это сделать. На 240 тысяч долларов я заказал прицепы. Они до сих пор лежат. Все проржавели. Потому что заказчик не пришел. Некому было прийти.
Вот и все. Это была моя задача. Рохлин планировал действовать, как в Чечне - тихо и неожиданно подходить путями, которые известны только ему. Только он знал, как за двое суток они доберутся до Москвы. Целый корпус. Как взять Кремль, это тоже я должен был помочь ему. Здесь я знал абсолютно все ходы. Где куда зайти, кого где оглушить. Я даже знал, как можно пойти и убить Ельцина, но делать этого не стал. Было потом по этому поводу очень много нареканий: «Почему я его не убил?». Как я мог его убить, когда вы же его выбрали? «Нет, мы не выбирали!». Откуда тогда 70% за Ельцина? Извините, это народ за него голосовал.
Не мог я быть предателем. Я мог его прибить, когда уже был уволен за задержание двух воров-несунов, когда Ельцин сам предал народ, поставил Чубайса во главе страны. Вот после этого я готов был прибить его.
Когда генерал Рохлин погиб, ко мне никто больше не обращался. Хотя потом участвовал в одном заговоре, но фаворит заговора тоже умер. Хороший мужик. Просто так взял и умер. Так бывает. Не думаю, что ему кто-то там помог.
Генерал Лев Рохлин во время митинга в честь 80-летия Красной армии, 1998 год. Фото: Виктор Великжанин / Фотохроника ТАСС
Патриарх, Шойгу, Путин и пенсия инженера
Я не признаю Кирилла. Это не мой патриарх. Когда он был замом Алексия, ко мне в Кремль приходил, и мы с ним часа четыре пили коньяк. Хороший коньяк молдаване подарили Ельцину и мне. У меня тогда было отдельное поручение президента контролировать торговлю оружием. Не бандитов ловить, а международную торговлю контролировать. Мы со Службой создали Росвооружение. И заводы, и люди на них начали хоть получать деньги тогда. Так вот, нынешний патриарх тогда меня уговаривал, чтобы мы с продажи оружия 10% в церковь отдавали. Они тогда уже с алкоголя и с сигарет деньги получали. Сразу сказал ему: «Еще с оружия деньги получать? Даже не уговаривайте». И вот он начал мне объяснять, что у нас нет в стране теперь идеологии, что церковь - единственная идеология.
У Путина рейтинг 80%, но у Шойгу уже 70%. Боюсь, что судьба Шойгу уже решена. Первый боится его по-черному. Хоть Сережа неплохой парень, но нельзя быть слишком близко к лидеру нации. Сейчас вот еще турки Путина напугали.
Слышал, конечно, о последних назначениях. Меня поразил опрос населения на «Эхе Москвы»: эти назначения охранников значат, что Путин чего-то боится, или наоборот - ничего не боится? И 95% ответили, что боится. 95%! Честно говоря, я бы подписался под этими 95%. С каждым годом ему все тяжелее даются многие вещи. Зачем создавать гвардию? И так ведь президенту подчиняются и внутренние войска, и министр внутренних дел, и министр обороны, и директор ФСБ.
Я же объяснял, как мы создавали ФСО. Я таким образом у Ельцина страх убирал, что все регионы у нас под контролем. Сейчас охрану тоже ставят не экономику улучшать, а контролировать. Чтоб не было заговоров никаких. Это неразумные назначения. Губернатор должен заниматься хозяйством и немножко политикой, но какие из них хозяйственники, какие из них политики? У них у каждого будет куратор свой из администрации президента, который будет решать хозяйственные вопросы. Зачем это нужно? У них профессия другая.
Они думают, народ за Путина. Ни фига. У меня брат был за него, инженер. Его выгнали на пенсию - пошел вон. Человек отпахал всю жизнь. Как в 22 года поставили его на завод имени Хруничева, так и пахал всю жизнь. За границей ни разу не был, даже в санатории не был. На Байконуре в командировках отдыхал. Теперь живет на пенсию 18 тысяч. Грамоту хоть бы дали.
Александр Коржаков на фоне своего портрета работы художника Сергея Присекина, 1998 год. Фото Виктора Великжанина / ТАСС
Медиазона
Справка
- 1969-1970 - Александр Коржаков проходит срочную службу в Кремлевском полку.
- 1970 - поступает на службу в девятое управление КГБ.
- 1985 - 1987 - работает телохранителем первого секретаря Московского городского комитета КПСС, кандидата в члены Политбюро Бориса Ельцина.
- Октябрь 1987-го - Ельцин выступает на пленуме ЦК с резкой критикой партийного руководства. Его речь не публикуется в советской печати, зато расходится в самиздате.
- Февраль 1988-го - Ельцин исключен из кандидатов в члены Политбюро и переведен на работу в Госстрой.
- 1989 - Коржаков уволен из КГБ. Ельцин избирается народным депутатом СССР.
- 1990 - Ельцин становится председателем Верховного Совета РСФСР.
- 1991 - Ельцин - президент РСФСР. Коржаков возглавляет Главное управление охраны (ГУО), в 1996 году преобразованное в Федеральную службу охраны (ФСО).
- 1996 - Коржаков уволен со всех постов после скандала с задержанием в разгар кампании по переизбранию Ельцина активистов его предвыборного штаба Сергея Лисовского и Аркадия Евстафьева. По утверждению Коржакова, сотрудники возглавляемого Анатолием Чубайсом штаба расхищали средства кампании.
- 1997 - Коржаков избран депутатом Госдумы. До 2011 года он проработал в парламентском Комитете по обороне.
- Июль 1998-го - в Подмосковье застрелен лидер оппозиционного движения в поддержку армии генерал Лев Рохлин. Его вдова Тамара Рохлина позже была признана виновной в этом убийстве.
Annotation
В 1990-х Александр Васильевич Коржаков был начальником кремлевской охраны (Службы безопасности президента Российской Федерации) при Борисе Николаевиче Ельцине. Александр Коржаков хорошо знал Ельцина и его семью, ближайших сотрудников первого президента России, был свидетелем острых политических эпизодов в жизни страны.
В своей книге А.В. Коржаков откровенно рассказывает о том, как принимались решения в эти переломные моменты, кто и как влиял на политику «царя Бориса», о своеобразной манере Ельцина руководить государством, о его неоднозначном характере.
Свидетельства Александра Коржакова неповторимы и уникальны; они имеют большое значение для всех, кто интересуется политическими тайнами современной истории России.
Александр Коржаков
«Братья седые»
Знакомство
Первый отпуск
Перед пленумом
Прощание с КГБ
Мешок Монте-Кристо
Среди мартовских льдин
Коммунальный Кремль
Конец двоевластия
Ковчег на Осенней
«А когда кончился наркоз…»
Первый «звонок»
Заезжий маэстро
«Голубая» команда
К слову об Абрамыче…
Преемники
Тихий переворот
Сказка о горшке
«Член правительства»
ЧП – «Чубайс планирует»
Осень патриарха
Александр Коржаков
Ближний круг «царя Бориса»
Пролог
Перед тем как отнести в 1997 году рукопись моей книги «Борис Ельцин: от рассвета до заката» в издательство, я задал сам себе несколько, на мой взгляд, принципиальных вопросов. Возможно, они лучше всяких абстрактных рассуждений помогут постичь мою логику – почему я, проработав одиннадцать лет бок о бок с Борисом Николаевичем Ельциным, отважился написать предельно откровенную книгу о нем, о власти, о кремлевских политиках.
1. Двигало ли мной чувство мести?
Отчасти да, но только в первые дни работы. Чем больше времени я отдавал рукописи, тем сильнее становилась потребность рассказать о событиях так, как они происходили на самом деле. Я просмотрел около десятка мемуаров бывших и нынешних соратников Ельцина. Книги поразили меня совершенством «лакировки» запретных тем.
2. Не опасаюсь ли я упреков в предательстве?
Нет. Достойно расстаться с человеком, тем более близким, всегда труднее, чем сойтись. Я готов был к джентльменскому «разводу» – молчать, молчать и еще раз молчать. Но травля в прессе, развязанная «обновленным» окружением президента, угроза физической расправы со мной, доведенная до моего сведения дикая формулировка «семья дала разрешение на арест Коржакова» расставили все точки над «i». Увы, но предал меня и нашу многолетнюю дружбу сам Борис Николаевич.
3. Буду ли я чувствовать вину, если вдруг Ельцин, прочитав книгу, не выдержит правды?
Почти не надеюсь, что ему позволят прочитать эти мемуары. Времена, когда президент действовал самостоятельно, уже прошли. А если думать о возможных негативных последствиях, то переживать стоит лишь по одной причине – плохо, что у нас такая правда, которая сражает наповал.
4. Избежал ли я умышленно каких-то эпизодов, событий?
Да. Я так и не решился написать про ГКЧП-3, созданное по указанию Ельцина весной 96-го, про назначение Дмитрия Якубовского, про финансирование семьи президента…
* * *
С тех пор прошло немало лет. И я понял: надо пересмотреть написанное, сделать новые оценки событий, персонажей книги.
После ее выхода я столкнулся с двумя полярными мнениями: одним книга понравилась, и они ее приняли безоговорочно, другие ее отвергли, посчитав чуть ли не исповедью предателя. Правда, в ходе моих многочисленных встреч за эти годы как по депутатским, общественным делам, так и личным мне все чаще приходилось слышать от тех, кто не принял книгу, что они изменили свое отношение к ней. Это отрадно. Я еще раз убеждаюсь в том, что само время заставляет нас постоянно переосмысливать свои поступки, свою жизнь и нашу историю.
Как-то в перерыве между заседаниями в Государственной думе ко мне подошел один из депутатов, доктор исторических наук, и горячо поблагодарил за книгу: «То, что вы сделали для потомков, для будущих историков, поистине бесценно, потому что прямых свидетелей этих событий немного, а искренних – и того меньше». Может быть, эти слова стали последним толчком, побудившим меня вновь взять в руки диктофон и перо.
Я оставил прежним лейтмотив книги. Это история трагического перерождения человека, пришедшего при активной поддержке людей, не знавших и никогда не любивших Россию, к новому для себя жизненному принципу: «apres nous le deluge» – «после нас хоть потоп».
Материал книги «Борис Ельцин: от рассвета до заката» основательно переработан, сделан упор на анализ причин многих событий, описанных в ней. Все это позволяет считать настоящее издание, по сути, оригинальным.
Я хотел, чтобы, прочитав эту книгу, каждый ответил себе на такой вопрос: «Какой же все-таки должна быть власть, работающая не на себя, а на свой народ?»
Буду рад, если мне удалось подвигнуть вас к ответу.
Честь имею.
А. Коржаков
«Братья седые»
С детства я мечтал стать летчиком-истребителем. Однажды, в классе седьмом, разговорился с отцом школьного приятеля – тот был летчиком. Он мне сказал:
– Тебя с твоим ростом в авиацию не возьмут.
Я уже был под метр восемьдесят, а для летчиков-истребителей даже рост на пять сантиметров меньше считался предельным. Вдобавок меня слегка укачивало на качелях. Так что в самолете я, видимо, мог рассчитывать только на пассажирское кресло.
В школе любил читать о чекистах, следователях МУРа, о жестоких преступниках, которых непременно ловили отважные «оперы». Мечта о летчике сменилась более приземленной – я захотел стать чекистом. Туда по крайней мере принимали с любым ростом.
Родители к моим мыслям относились настороженно. Матери казалось, что я выбираю слишком опасные профессии. Отец внешне ее поддерживал, но в душе ему нравились мои желания. Ведь когда он пришел с войны, ему тоже предлагали работу в органах МГБ, но не взяли, так как мой дед Никита по материнской линии был в 1937 году репрессирован и, если верить справке, умер в тюрьме в 1943 году.
После армии Василий Капитонович Коржаков устроился работать на фабрику «Трехгорная мануфактура имени Ф. Э. Дзержинского». Сначала был помощником мастера, а затем мастером цеха и в этой должности проработал всю жизнь. Там, на «Трехгорке», отец познакомился с моей матерью, и они поженились очень быстро. Мать моя, Екатерина Никитична, потом призналась мне, что замуж вышла не по любви – просто ей надоело жить в общежитии, а отцу, как фронтовику, сразу дали комнату в подвале барака. Любовь пришла потом.
В той восьмиметровой комнате я и родился. В углу стояла печка, пол был земляной. Котенок на улицу не ходил, справлял все свои дела прямо на полу и тут же закапывал.
Обстановка была самой простой. Почему-то осталась в памяти железная кровать с блестящими никелированными шарами по углам: она до сих пор валяется разобранной в гараже, в деревне Молоково.
…Когда мне исполнилось лет пять, родители купили тахту. Три подушки, валики – это стало полем битвы с младшим братом. Между этой тахтой и железной кроватью стояла тумбочка – на ней радиола «Рекорд». По тем меркам – современная, красивая вещь, и мы с братом постоянно слушали пластинки. Я больше нигде не видел таких приемников. При включении диск нужно было раскручивать пальцем, а потом он сам вертелся. Вот, собственно, и все, что могли позволить себе отец-фронтовик и мать, передовая ткачиха «Трехгорки».
Брат, Анатолий Коржаков, младше меня на полтора года. А сестра, Надежда, родилась, когда мне было девять лет.
Как зарождалась и чем занималась служба охраны Бориса Ельцина
ГУО - СБП - ФСО: 1991–1999
После прихода Бориса Николаевича Ельцина к власти в кремлевской охране произошли кардинальные перемены. Новая власть, руководствуясь требованиями политической ситуации, разрушала старые советские спецслужбы и выстраивала собственные, уже российские.
Разобраться в том, как проходили эти процессы и как была организована работа российской президентской охраны, нам согласились помочь два непосредственных участника тогдашних событий. Это бывший глава Службы безопасности президента (СБП) РФ Александр Васильевич Коржаков и бывший первый заместитель начальника Главного управления охраны Борис Константинович Ратников.
От рядового до генерал-лейтенанта
Но офицерам КГБ никогда не были чужды чисто человеческие отношения, и 1 февраля 1989 года Александр Васильевич сразу после сдачи суточного дежурства в отделении просто и без каких-либо задних мыслей сам приехал поздравить Бориса Николаевича с днем рождения. С таким же настроем к Коржакову присоединился и его боевой товарищ по расформированной группе охраны Виктор Суздалев. А вот бывший начальник охраны Бориса Ельцина Кожухов инициативу коллег не поддержал. День рождения окончился в 5 часов утра…
Этот вопиющий факт ослушания, естественно, не ускользнул от внимания оперативников, курировавших опального Ельцина, которые немедленно доложили о произошедшем руководству управления.
«Особенно не понравились начальству тосты, которые я произносил за Бориса Николаевича, - пишет в своей книге "Борис Ельцин: от рассвета до заката" Александр Коржаков. - У опальных руководителей компартии, оказывается, не должно быть перспектив на будущее».
В феврале 1989 года Юрий Плеханов уволил опытного и заслуженного офицера. К тому времени Александр Коржаков уже более 18 лет отработал с охраняемыми лицами практически на всех постах отдела, и не только в командировках по стране и за границей, но и в Афганистане, где в составе особой группы 1-го отдела «девятки» обеспечивал безопасность лидера страны Бабрака Кармаля. Уволен Коржаков был по весьма необычному основанию. На «ковровой» беседе в отделе кадров его начальник, старший офицер, порядочный человек, пряча глаза, озвучил майору Коржакову «приговор» руководства: «уволить в связи со слишком большой выслугой лет»…
Кстати, в Афганистане пересеклись боевые пути майоров Александра Васильевича Коржакова и Бориса Константиновича Ратникова. Это весьма примечательный факт в истории становления будущей системы охраны президента России.
Такова профессиональная плата за верную службу: сначала управление своим приказом прикрепляет сотрудника к государственному деятелю, а потом оно же ставит в вину своему офицеру-прикрепленному его человеческую преданность охраняемому лицу. Это прослеживается на протяжении многолетней истории госохраны. В такую же ситуацию попадали и Абрам Беленький, и Николай Власик, и другие. Это своеобразный дамоклов меч, висящий над головой прикрепленного. Подобный образ понятен только тем, кто прошел свой профессиональный путь в этой должности или был рядом с тем, кто единолично нес этот груз ответственности, разделяя его со своим руководителем.
Забегая немного вперед, стоит отметить, что и при новой власти цена верности попавшим в опалу останется той же. В 1997 году ельцинский шеф-повар Дмитрий Самарин и еще десяток преданных офицеров охраны будут уволены за участие в праздновании победы Коржакова на выборах депутатов Госдумы в Туле. Как тут не вспомнить расхожую фразу: «Не они первые и не они последние».
Расстались будущий российский президент и его самый преданный телохранитель ненадолго. В 1989 году произошла нашумевшая в свое время и почти забытая загадочная история с падением Бориса Ельцина в Москву-реку у Николиной Горы. Сам Борис Николаевич говорил, что на него напали неизвестные и сбросили с моста. Коржаков провел тщательное расследование этого случая и понял, что версия Ельцина неправдоподобна, он явно что-то скрывает. Что именно, по словам Александра Коржакова, так и осталось неизвестным. При этом именно ему первому позвонил попавший в двусмысленную ситуацию Ельцин.
После этого Борис Николаевич пригласил Александра Васильевича вновь работать его прикрепленным, и Коржаков это приглашение принял. Договоренность между ними можно считать скорее неформальной, потому что никакой личной охраны, кроме 9-го Управления КГБ, в СССР вообще не было и быть не могло. А до принятия Закона «О частной охранной деятельности» оставалось еще целых три года.
Служили два товарища
12 июня 1990 года Первый съезд народных депутатов РСФСР принимает декларацию о независимости республики… в составе СССР. Политическая карьера Бориса Ельцина, с которым постоянно и повсеместно находился Александр Коржаков, набирала силу. Фигура Ельцина на общественно-политическом Олимпе скатывающегося в бездну советского государства становилась все более и более значима. К лету 1991 года стало ясно, что коллапс СССР, а значит, и его органов госбезопасности, в том числе отвечающих за охрану политического руководства страны, неизбежен.
Время требовало быстрых и решительных действий. Насущной проблемой, которую должен был незамедлительно решать Александр Коржаков, была кадровая: кто вместе с ним встанет за спиной нового лидера страны? И такие люди были найдены.
Вместе с Коржаковым созданием службы охраны занимался его боевой товарищ Борис Константинович Ратников. Как уже упоминалось, они познакомились еще в Афганистане, где в полугодовой командировке от «девятки» Коржаков охранял Бабрака Кармаля, а офицер КГБ СССР Борис Ратников три года был «советником» опергруппы ХАД (афганской службы госбезопасности). Борис Константинович совмещал профессиональные обязанности специалиста широкого профиля - от командира боевой группы и агентуриста до оперативного работника и аналитика.
В апреле 1991 года в отдел безопасности Верховного совета РСФСР, который был создан для охраны Бориса Ельцина, был приглашен полковник УКГБ по Москве и Московской области Борис Ратников. Получив приглашение, Борис Константинович написал рапорт об увольнении из органов КГБ СССР.
Эти люди стали основоположниками новой структуры, которая не имела исторических аналогов. 19 июля 1991 года Александр Васильевич со знанием дела и пониманием профессиональных перспектив преобразовал отдел в Службу безопасности президента РСФСР (СБП РСФСР). Указом еще президента СССР Михаила Горбачева эта служба ненадолго вошла в Управление охраны при администрации президента СССР. Не нужно думать, что за таким названием сразу выстраивается целая рать телохранителей, водителей, охранников и прочих профильных специалистов, - их было всего 12 человек.
В августе 1991 года, сразу после возвращения Горбачева из Фороса, Борис Ратников был приглашен в Кремль для обсуждения вопросов организации новой структуры госохраны вместо 9-го Управления КГБ СССР. Сам Александр Коржаков был на отдыхе с Ельциным в Юрмале, поэтому на встречу с президентом СССР и поехал его заместитель Ратников. Суть беседы сводилась к тому, что необходимо было создавать новую структуру под двух главных действующих лиц страны.
Так и возникло «переходное» Управление охраны при администрации президента СССР, которое сменило на исторической сцене легендарную «девятку». Нужно понимать, каким было противостояние двух профильных, но политически конкурирующих структур: СБП президента СССР, которая сохранила и штат, и управленческие механизмы огромной «девятки», и СБП РСФСР в составе 12 человек.
Президент РСФСР Борис Ельцин (слева) во время выступления у здания Совета министров РСФСР. Справа - Александр Коржаков. 1991 год. Фото: Валентина Кузьмина и Александра Чумичева /Фотохроника ТАСС
Рабочий кабинет Бориса Ельцина располагался в Белом доме. Именно там Александр Коржаков и Борис Ратников, обратив внимание на периодически возникающие у Ельцина нехарактерные приступы слабости именно в то время, когда он находился в кабинете, и, проведя собственными силами оперативно-технический осмотр, в нише за одним из шкафов обнаружили знаменитую «антенну» размером со средний современный телевизор. Это был атакующий инструмент - практически психотронное . Нужно понимать, что охрану того самого Белого дома - Дома советов осуществляло МВД, но как особо важный объект его курировал КГБ СССР. То есть установить не только оперативную прослушивающую аппаратуру, но и гораздо более серьезные устройства для (пока еще) КГБ СССР труда не представляло.
Возвращение ГУО
12 июня 1991 года всенародным голосованием Борис Ельцин был избран президентом России. Однако это не повлекло за собой немедленного создания отдельной структуры его безопасности. Это произошло позже, 14 декабря 1991 года, когда на основе практически неизменной структуры «девятки» было создано Главное управление охраны (ГУО) РСФСР. Возглавил его Владимир Степанович Редкобородый - старый друг Александра Васильевича и по «девятке», и, что важно, по Афганистану, где в условиях войны человеческие качества проверялись не словом, а делом. До образования ГУО Владимир Редкобородый возглавлял Управление охраны при аппарате президента СССР - так с 31 августа 1991 года называлась трансформированная «девятка».
Ровно через год, 12 июня 1992 года, на смену Владимиру Степановичу Редкобородому к руководству ГУО России приходит еще один сослуживец и друг Александра Васильевича - Михаил Иванович Барсуков.
В новой государственной структуре Александр Коржаков стал первым заместителем начальника ГУО - генерала Михаила Барсукова. При этом Александр Васильевич возглавил созданную им же Службу безопасности президента (СБП), одно из важнейших самостоятельных звеньев ГУО.
По сути, ГУО представляло собой ту же самую «девятку», только с той разницей, что отделение охраны первого лица государства, в 9-м Управлении КГБ СССР входившее в 1-й отдел, здесь поднялось до уровня самостоятельного подразделения. ГУО точно так же продолжало силами переименованного 18-го отделения 1-го отдела «девятки» обеспечивать безопасность лиц «по указанию руководства страны».
Надо заметить, что ГУО для Александра Васильевича - далеко не просто сокращение: он придает большое значение традициям охранного дела и высоко ценит охранную службу Иосифа Сталина, которая называлась так же.
«Когда я пришел в охрану, нашими наставниками были опытные офицеры, которые работали еще в охране Сталина, - вспоминает Александр Коржаков. – Например, подполковник Виктор Григорьевич Кузнецов. Мы учились по инструкциям для офицеров охраны, разработанным в Девятом управлении. Эти инструкции писались после смерти Сталина, на основе опыта его ГУО. Там было четко сказано, что главное для сотрудника службы охраны - это пост. Аналитика, стрельба, рукопашный бой - это все уже потом. А то сейчас по телевизору показывают: идет президент какой-нибудь страны, а вокруг него такие крепкие парни в темных очках. Про эти очки я всегда говорил своим ребятам: не носите вы их, сами ничего видеть не будете...
Но дело не только в передаче опыта. Сталинское ГУО представляло собой особую надгосударственную структуру, не зависящую ни от каких министерств, ведомств или служб. В охране Сталина была такая поговорка: "Кремлевский прапорщик равен сибирскому генералу". Статус сотрудника ГУО имел огромный вес, а у многих вызывал страх. В вопросах охраны правительства ГУО было выше любых чекистов.
После смерти Сталина распоряжением Хрущева Управление охраны было передано в КГБ - в недавно созданное Девятое управление. Это было, на мой взгляд, большой ошибкой. Возглавлял комитет Владимир Семичастный, не имевший никакого отношения ни к разведке, ни к контрразведке, ни к охране: Хрущев просто назначил на эту важнейшую должность удобного для себя человека.
Кроме того, охранять жизнь главного человека в стране - это высшая государственная задача. А после перевода в КГБ начальник охраны генсека имел над собой не менее двух десятков начальников. Они могли отдать ему любой приказ - например, бросить охраняемое лицо в опасности. Так, кстати, и произошло в 1991 году с Горбачевым, когда он был в Форосе. К начальнику его личной охраны Владимиру Медведеву прилетели руководитель "девятки" Юрий Плеханов и его заместитель Вячеслав Генералов, приказали снять охрану, а самого Медведева отправили в Москву. Чтобы избежать такого риска, когда Ельцин пришел к власти, мы решили вернуться к сталинской схеме».
Антипод КГБ
Что же представляла собой упомянутая Коржаковым сталинская схема организации службы безопасности руководителя государства? По сути, СБП была универсальным оперативным инструментом президента. Ее противопоставление КГБ заключалось в прямом подчинении службы самому президенту, со всеми вытекающими из этого положения полномочиями. Если проводить исторические параллели, то СБП была задумана как аналог той самой всероссийской ЧК, только подчиненной именно руководителю государства на правах, аналогичных отдельному от Совета министров министерству. Так, СБП имела право набирать личный состав без согласования с кем бы то ни было. Руководителя СБП мог назначать и снимать только президент России. Соответственно этому статусу перед СБП ставились и конкретные задачи. И охрана президента России была только одной из них. Когда в администрации президента представили Положение об СБП, замешательство ответственного за юридические вопросы лица не поддавалось описанию.
3 сентября 1991 года Александр Коржаков возглавил эту новую, созданную под текущие, требующие немедленного решения государственные задачи структуру.
«Мы отбирали в СБП лучших специалистов со всей страны, - говорит Александр Васильевич. - Главным и единственным критерием отбора был профессионализм. Со мной работали суперпрофессионалы. Я называл эту службу "сборной спецслужб России" и горжусь тем, что у меня были такие подчиненные».
«Когда мне передали работу с кадрами, я привел в Кремль около десятка опытных офицеров-"афганцев", - добавляет Борис Ратников. - Это были золотые ребята. Компетентные, с чистыми руками, никакими взятками их нельзя было подкупить. Они шли не столько служить Ельцину, сколько работать к Коржакову, который пользовался у "афганцев" безоговорочным авторитетом. Это было очень важно. Президент в то время не доверял ни КГБ (считая, что комитетчики продолжают работать на коммунистов), ни МВД. Поэтому новая служба создавалась не как обычная охранная структура, а как антипод КГБ. Это была, по сути, спецслужба, на которую, помимо охраны главы государства, возлагалось и решение вопросов государственной безопасности. В ее задачи входили сбор и оценка информации о процессах в политике, экономике, финансовой сфере, обороне, промышленности и общественной жизни».
В структуре СБП согласно задачам, отраженным в ее основополагающем положении, были выделены и соответствующие литерные (обозначенные буквами) отделы. Так, был создан отдел по борьбе с коррупцией в кремлевской администрации и правительстве соответственно. Одно из подразделений этой службы получило неофициальное название «отдел интеллектуального обеспечения». По сути, это была антикризисная служба СБП. Под руководством Бориса Ратникова она занималась мониторингом ситуации в стране и за ее пределами, сбором признаков и детальным анализом возможных угроз безопасности государства и его первых лиц.
Отдельное направление работы отдела было связано с изучением и противодействием собственными силами так называемым «пси-технологиям». В связи с этим сотрудники отдела не раз подвергались резкой критике. Например, известный ученый Эдуард Кругляков называл Бориса Константиновича Ратникова и его коллегу Георгия Георгиевича Рогозина «шарлатанами». Мы спросили Бориса Константиновича о том, как он мог бы это прокомментировать.
«Подобные вещи могли быть сказаны из-за нехватки достоверной информации о нашей работе, - говорит Борис Ратников. - Никто из нас в Кремле никакой эзотерикой и мистикой не занимался. Да, мы применяли пси-технологии, которые были разработаны в КГБ как инструмент для мониторинга потенциальных и реальных угроз в адрес России и высших должностных лиц. Вся полученная таким способом информация перепроверялась через органы разведки и контрразведки и только после подтверждения докладывалась руководству».
Высоко оценивает работу этого отдела и Александр Коржаков: «После того как они на основе своего мониторинга за полгода предсказали события октября 1993 года, у меня не было ни малейшего повода им не доверять. Информация этой службы всегда была полезной и точной».
Утечка информации
В те бурные во всех смыслах времена приватизации и «развивающейся демократии» только слепому не было видно, что конфликт президента с председателем Верховного Совета назревал давно. Ну а в СБП не только знали об этом, но и в соответствии со своими «уставными задачами» старались помочь сторонам найти разумное согласие в интересах страны.
Борис Ратников. Фото из личного архива
«Когда Руслан Хасбулатов был председателем Верховного Совета, - говорит Борис Константинович, - я познакомился с ним поближе, так как по долгу службы занимался оперативной разработкой теневой экономики. Он попросил меня помочь ему разобраться в этом вопросе. Он был грамотным специалистом, поэтому мне было с ним легко, и у нас установились доверительные отношения.
Однажды зимой или весной 1993 года я спросил: "Руслан Имранович, почему мы с вами находим общий язык, а вы с президентом не можете его найти?" Он ответил: "Видите ли, я не могу так много пить. Я вообще не привык к коньяку. Могу выпить немного вина, но в таких дозах я не выдержу, мне просто плохо будет".
Когда собирался близкий круг, Борис Николаевич действительно мог выпить очень много коньяка и не захмелеть, а другие "ломались", и он был на высоте. Тогда я посоветовал Хасбулатову: "Вы перед встречей положите в портфель бутылочку хорошего вина. А когда они достанут коньяк, извинитесь, сошлитесь на то, что вы восточный человек и пить крепкое спиртное не в вашей традиции, предложите им тоже вина выпить. В общем, не надо доводить Ельцина. Давайте я вам организую с ним встречу, Вы объясните, чего хотите, и конфликт будет разрешен».
Потом я поговорил с Александром Коржаковым, а он договорился с Борисом Николаевичем. Встреча состоялась, но все пошло не так. Коржаков рассказал мне, что Хасбулатов действительно достал вино, а Ельцин, как обычно, коньяк. Ну и, как я понял, после того, как уже было изрядно выпито, Ельцину не понравилось, что Хасбулатов ему что-то возразил, и он его то ли толкнул, то ли ударил. Какой же человек с Кавказа такое стерпит? Естественно, Хасбулатов после этого написал мне записку: мол, я Вам поверил, и вот чем все закончилось. Я сожалею, что согласился, и больше ни на какие переговоры выходить не хочу».
Эту записку Борис Ратников передал Александру Коржакову. Сам Коржаков также упоминал в своей книге, что локоть президента «сделал как бы неловкое движение». Впрочем, утверждать, что этот некрасивый эпизод стал причиной трагедии октября 1993 года, было бы более чем преувеличением. По мнению Бориса Ратникова, он стал скорее точкой невозврата. Крови можно было бы избежать и после той неудавшейся встречи.
«Часть ельцинского окружения специально довела ситуацию до предела, чтобы всем показать, кто в стране хозяин, - считает Борис Константинович. - Мятежных депутатов запустили в Белый дом, потом окружили, вот и началось. А можно было сделать по-умному - сменить ночью охрану на свою и спокойно опечатать все кабинеты. Депутаты пришли бы на работу, а их просто не пустили бы, и не надо было бы никого расстреливать. Мы предлагали такой вариант. Но тамошним демократам нужны была акция устрашения и кровь…».
По мнению Коржакова, причина того, что стрельбу не удалось предотвратить, была в другом: «Мы не просто предлагали этот вариант, а дважды пытались опечатать депутатские кабинеты, но оба раза нам помешали непредвиденные утечки информации. Задействовались и другие способы погасить пыл "мятежного" Верховного Совета. Ельцину и его окружению удалось уговорить большинство депутатов не выступать против президента. К началу вооруженного конфликта в Белом доме оставалось не более 150–200 депутатов из тысячи с лишним. Но ситуация все же вышла из-под контроля, началась стрельба, вооруженные до зубов мятежники напали на Останкино, и избежать кровопролития было уже нельзя».
Будни охраны
Когда началась первая война в Чечне, у Дудаева был целый список людей из российского руководства, которых нужно было физически устранить. Но боевое усиление охраны позволило предотвратить все возможные покушения на первых лиц России. На вопрос, приходилось ли офицерам охраны по-настоящему спасать жизнь президента, Александр Коржаков отвечает: «Только от него самого. Он за рулем ездил очень неосторожно. Однажды в бане заперся - еле вытащили…».
Самой успешной за время службы у Ельцина Коржаков считает спецоперацию, проведенную СБП в мае 1996 года во время подписания указа о прекращении войны в Чечне и выводе войск из республики.
«После переговоров мы отвезли делегацию Яндарбиева на госдачу для отдыха, а рано утром президент улетел в Чечню, - рассказывает Александр Васильевич. - Там нас ждали: группа спецназа уже три недели была готова к приему Ельцина.
Это был эпизод пропагандистской кампании, когда Ельцин на танке подписал указ о прекращении военных действий. Чеченская делегация оказалась как бы "в заложниках". Операция с визитом в Чечню удалась потому, что в этот раз мы не допустили утечек информации. Никто из администрации президента не знал, что он летит в Чечню».
В своей книге Александр Коржаков не без гордости упоминает о том, что охрана Ельцина не занималась политической цензурой и вообще была демократична. Настолько, что во время массовых мероприятий любой человек мог подойти к президенту и задать вопрос. Мы решили поговорить об этом поподробнее.
«Любой, да не любой, - уточняет Александр Васильевич. - Перед тем как подпустить к охраняемому, я этого человека насквозь просмотрю. Я восемь лет на "трассе" простоял. И могу сказать, что для опытного офицера личной охраны вычислить злоумышленника - дело несложное. Что-то в поведении человека обязательно выдаст его намерения, главное - внимательно смотреть».
С советских времен также существовала практика изощренных проверок для службы охраны. Проверяющие могут подложить на «трассу» муляж бомбы или еще какой-то подозрительный предмет, и если охрана его не найдет, то это расценивалось как негативный результат. При таком контроле у офицеров охраны вырабатывалась экстраординарная наблюдательность.
В ельцинскую эпоху российские чиновники часто выезжали в США. В связи с этим сотрудникам СБП приходилось очень плотно взаимодействовать с американскими коллегами из Secret Service. Никаких проблем в этой совместной работе не возникало.
«У нас были нормальные, партнерские отношения, так как наши цели совпадали, - говорит Борис Ратников. - В знак временного партнерства мы дарили им водку, а они нам виски, но самое главное, что между нами были четкие договоренности о том, как действовать во время международных мероприятий. Проблемы были не нужны никому, и это нас сближало».
При этом подход к работе у наших и американских охранных служб совпадает не во всем.
«В отличие от нас, они старались брать числом, - отмечает Александр Коржаков. - Например, в 1985 году на встрече Горбачева с Рейганом в Швейцарии нас было 18 человек, а американцев около 300. По ночам мы сами свою территорию охраняли, а у них была целая куча агентов, весь отель оцепляли. Да и сейчас в США охрана первых лиц в разы многочисленнее нашей.
Но в целом Secret Service оставляла очень хорошее впечатление. Мы были с ними в дружбе еще со времен Никсона и интересовались их работой. Когда в 1981 году произошло покушение на Рейгана, ни один из его телохранителей не испугался - под пули бросались! Их мотивированность подкреплялась материально: в американских спецслужбах очень хорошая "социалка", сотрудникам не приходится волноваться за свое будущее. А у нас бывает, что проработаешь 40 лет и потом уйдешь без пенсии…».
Интересно, что Secret Service была создана как подразделение Министерства финансов США и до 2003 года подчинялась только ему. А потом ее передали в АНБ (Агентство национальной безопасности), которое известно своими прослушиваниями иностранных политиков и бизнесменов. И это, с точки зрения Коржакова, могло положить конец политической независимости американской охранной службы.
После переговоров глав и правительств «восьмерки» Борис Ельцин, выйдя из гостиницы, в течение пяти минут общался с жителями Денвера (на снимке). Фото: Александра Сенцова и Александра Чумичева/ТАСС
«Семейные» склоки
Впрочем, едва ли охрана первых лиц государства вообще может быть вне политики. А при Ельцине СБП оказалась в самом центре политических противоречий. Процесс разграбления страны был уже в разгаре, и Ельцин понимал, что нужно было хотя бы не дать разворовать все окончательно.
«В этой ситуации, - говорит Борис Ратников, - президент поручил нам борьбу с коррупцией. КГБ было разогнано, и никаких органов по борьбе с коррупцией, кроме нашей службы, в России не осталось. Нам было поручено взять под контроль продажу оружия, для этого по приказу Ельцина был создан отдел "В". После президентских выборов 1996 года мы должны были взять под контроль и Роскомдрагмет, где тоже имели место всевозможные нарушения».
Таким образом, до какого-то момента Ельцин планировал бороться с разворовыванием страны и в этой борьбе делал ставку на свою службу безопасности.
«Если бы в охране Сталина остался Николай Власик, Сталин был бы жив, - размышляет Александр Коржаков. - Но Власика убрали, а его охранную службу расформировали. Поэтому Сталина и убили. А если бы при Ельцине в 1996 году остался Коржаков, не было бы Березовского и Чубайса. Но президент сменил свою политику и встал на сторону наших врагов».
Вот здесь следует кое-что прояснить. Коржаков был уволен с поста начальника СБП лишь летом 1996-го после памятного скандала с коробкой из-под «Ксерокса». А это значит, что Березовский и другие олигархи стали появляться в Кремле еще при Коржакове. Куда же он и его подчиненные смотрели раньше?
«Если бы принятие решений зависело только от нас, - отвечает Борис Ратников, - мы могли бы этому воспрепятствовать. Но вопросом о том, кого пускать в Кремль, а кого нет, занималась не служба безопасности, а канцелярия президента. Ельцин все решал по-своему и не терпел наших возражений, прислушиваясь к мнению своих собутыльников. Попытки Коржакова «отфильтровать» таких лиц вызывали у президента бурю возмущения.
Мы противодействовали как могли - где-то через агентуру, где-то через силовые акции, например, положили ребят Гусинского лицом в снег. Коржакову удалось убрать из власти многих откровенных уголовников, которые занимали посты губернаторов, мэров, федеральных чиновников. Но в большинстве случаев такие инициативы встречали открытое противодействие руководства».
В своей книге Александр Васильевич пишет, что неоднократно предоставлял президенту и премьеру списки коррумпированных чиновников, но практически все фигуранты этих списков благополучно оставались на своих постах. А вот те, кто проявлял излишнюю ретивость в борьбе со злоупотреблениями во власти (как, например, сменивший Чубайса на посту председателя Госкомимущества Владимир Полеванов), наоборот, очень быстро лишались должностей.
«На Ельцина можно было воздействовать двумя способами - через алкоголь и семью, - говорит Борис Ратников. - Подкупить его деньгами было невозможно: если бы ему взятку предложили, морду бы набил. Когда Ельцин стал президентом, первое время они с семьей жили стесненно, и он к этому относился спокойно. Но его дочь Татьяна вскоре почувствовала вкус к роскошной жизни. Да и немудрено: Абрамович был готов оплатить любое ее желание. Березовский в то время раздаривал машины направо и налево, не пожалел подарков и для дочери президента. Конечно, такие "аргументы" явно перевешивали доводы Службы безопасности».
Не стоит забывать и о том, что забота о Ельцине занимала почти все рабочее время Александра Коржакова. Он был одновременно и руководителем СБП, и личным телохранителем президента. Много сил у Коржакова уходило на то, чтобы хоть как-то уберечь охраняемое лицо от злоупотребления алкоголем. Для этого была разработана спецоперация «Закат»: он брал заводские бутылки водки, разбавлял их наполовину водой и закатывал с помощью аппарата, подаренного товарищами с Петровки, 38.
С весны 1996-го ко всем прочим обязанностям добавилось еще и ведение предвыборной кампании Ельцина с целью его переизбрания на пост президента Российской Федерации. Для понимания оперативной обстановки того времени нужно осмыслить весьма популярный именно в этот период времени расхожий термин «семибанкирщина».
По мнению Бориса Березовского, которое он высказал одному из иностранных СМИ, семь перечисленных им поименно олигархов контролировали более 50% российской экономики и оказывали влияние на принятие важнейших политических решений. И это было реальностью, с которой нельзя было не считаться даже службе охраны президента страны. «Семибанкирщина» выступила практически спонсорами грядущей избирательной кампании Бориса Ельцина. Но ничего общего с интересами страны этот альянс не имел. Это было временное устремление богатых предпринимателей с целью сохранить благоприятный для себя режим, способствующий их личному обогащению.
Так что на дела службы у Александра Васильевича оставалось не более двух часов, в том числе на то, чтобы знакомиться с аналитической информацией, которую поставлял отдел интеллектуального обеспечения во главе с Борисом Ратниковым.
«Не пущать» или «предотвращать»?
24 июля 1995 начальник ГУО Михаил Барсуков возглавил ФСБ России. Его бывшую должность принял Юрий Васильевич Крапивин. В 9-м Управлении КГБ СССР, пройдя «традиционный» путь офицера охраны, Юрий Васильевич возглавлял комендатуру Большого Кремлевского дворца, а потом был избран секретарем партийной организации управления. Нужно понимать, что в то время это был практически «неофициальный» заместитель начальника управления.
19 июня 1996 года ГУО была переформирована и переименована в ФСО (Федеральную службу охраны) Российской Федерации. Руководящий пост сохранялся за Юрием Крапивиным до 7 мая 2000 года. С 18 мая 2000 года этот пост бессменно занимает Евгений Алексеевич Муров. 27 ноября 2001 года его должность стала называться директор ФСО РФ, и это название сохранилось по настоящее время.
При всей любви Александра Коржакова к аббревиатуре ГУО идея формирования Федеральной службы охраны принадлежала именно ему. По сути, просто пришло время системной формализации. Смысл преобразования был в том, чтобы, во-первых, придать растущей качественно и количественно охране статус федеральной спецслужбы. Во-вторых, ситуация складывалась таким образом, что у губернаторов и, по меткому выражению Александра Коржакова, «мини-президентов» буквально «волею времен» образовывалась своя охрана. Идея ФСО была с восторгом принята региональным руководством страны. Установленные руководителем региона лица проходили подготовку и аттестовывались уже как офицеры ФСО России. Сама структура получала «опорные точки» во всех без исключения регионах.
В-третьих, возникла серьезная необходимость официально разграничить статус и правовую основу деятельности многочисленных охранных подразделений, по сути мобильных частных армий, создаваемых по всей стране стремительно восходящими и алчущими личной власти олигархами.
Только очень беспечный предприниматель или политик в то время не окружал себя телохранителями, и самым опасным было то, что государство о них знало, но никто не собирался их контролировать. Если пристально взглянуть на историю отечественной частной охраны, то можно заметить, что как раз в это время из рыночного оборота был изъят термин «телохранитель». Поставить на место частные спецподразделения богатых персон, возомнивших себя хозяевами страны, пришлось ГУО, хотя это не было его прямой функцией. Как отмечает Александр Коржаков, спецподразделения Березовского, охранная структура группы «Мост» Гусинского и других «героев того времени» представляли реальную угрозу и не только для конкурентов, но и для СБП, а соответственно, и самого президента, если бы им хозяевами был отдан приказ уничтожить руководителя страны.
По мнению Коржакова, знаменитая показательная акция 2 декабря 1994 года СБП против вооруженной охраны магната Владимира Гусинского, открывшей стрельбу по автомашине СБП у стен московской мэрии, получила могучий резонанс в стране и послужила серьезным сигналом олигархам о том, кто в стране хозяин. А в прессе это весьма серьезное с точки зрения государственной безопасности событие получило меткое название «мордой в снег».
«Я убедил Ельцина, что необходимо узаконить деятельность всех этих ребят с оружием, - вспоминает Коржаков. - Идею приняли "на ура" все губернаторы. Им тоже совсем не хотелось, чтобы чей-нибудь телохранитель в один прекрасный момент психанул и кого-нибудь застрелил. Мы оформили всех телохранителей в ФСО, периодически вызывали их на учебу. Помимо того, что теперь все они стали работать легитимно, у нас появилась возможность следить за тем, что происходит в окружении глав регионов».
Так с лета 1996 года началась история ФСО. Только дальнейшее ее развитие шло уже без Александра Коржакова. Во время президентских выборов 1996 года в результате спецоперации СБП по определению руководства СБП «носильщики» Лисовский и Евстафьев были задержаны при выходе из Белого дома с полумиллионом долларов в коробке из-под ксерокса.
Чтобы замять это неприглядный факт, олигархическое окружение президента пустило слухи, что якобы Коржаков метит на место Ельцина и что у него рейтинг больше президентского. В случае же, если задержанных не отпустят, они угрожали раскрыть правду о том, что кампания Ельцина проводится на американские деньги. Коржакова со скандалом уволили, затем уволили и его заместителя Георгия Рогозина, а Борис Ратников через некоторое время уехал работать в Белоруссию. После этого, по словам наших героев, мешать безудержной «прихватизации» в ельцинской ФСО стало уже некому.
Пост Александра Коржакова принял адъютант президента России Анатолий Леонидович Кузнецов и занимал его вплоть до 2000 года. После отставки Бориса Ельцина Анатолий Леонидович в соответствии с текущим законодательством продолжил работу с семьей первого президента России, обеспечивая безопасность Наины Ельциной и после смерти ее супруга.
В работе с личным составом профильной структуры, по мнению Александра Коржакова, с начала 2000-х годов преемственность в славной цепи профессиональных традиций стала неявной.
«После нас пришли люди, которые не имели представления о работе в охране, - считает Александр Васильевич. - Ни опыта, ни образования. Надо, чтобы человек сначала отслужил в армии, получил там хоть какой-то опыт охраны ворот, складов, то есть получил опыт постовой работы, отработал профессиональные навыки часового. Кто не прошел службу от рядового, а сразу стал генералом, никогда этого не поймет. Он будет ставить своим подчиненным задачи, но не сможет проверить их исполнение».
Впрочем, вполне возможно, что здесь в Александре Коржакове говорит некоторая доля обиды за несправедливое увольнение. Ведь нет оснований утверждать, что нынешняя ФСО не справляется со своей работой.
«Да, они обеспечивают спокойствие, - отвечает Коржаков, - но делают это все больше по принципу "не пущать". Типичный пример такой работы - пустые улицы во время инаугурации Путина в мае 2012 года. А надо не "не пущать", а предотвращать».
«С нынешними сотрудниками ФСО и их работой я не знаком, - говорит Борис Ратников. - Нам туда путь заказан».
Как бы то ни было, главный арбитр в вопросах оценки работы любых охранных служб - это, видимо, время. Кому удалось предотвратить все возможные угрозы, тот и победитель, а победителей, как известно, не судят.
Так уж устроены любые спецслужбы - подробная информация об их работе может быть обнародована только по истечении срока давности, да и то далеко не всегда… Как говорили в одном популярном фильме: «Первое правило Бойцовского клуба - никому не рассказывай о Бойцовском клубе».
В самом деле, при Сталине никому не пришло бы в голову посвящать широкую общественность в подробности работы Николая Власика и его подчиненных. При Брежневе такой же тайной была покрыта деятельность службы Александра Рябенко, Владимир Медведев опубликовал свои воспоминания уже после ухода Горбачева с поста президента, и эту цепочку можно продолжать.
Пока время не пришло, общественности остается по большей части строить догадки относительно внутренней «кухни» охраны первых лиц. Более того, применительно к охране вполне верна пословица «Отсутствие новостей - лучшая новость». Но когда-нибудь, наверное, мы сможем ознакомиться и с воспоминаниями нынешних сотрудников Федеральной службы охраны. И узнаем для себя много интересного. А пока будем надеяться, что ФСО РФ и дальше будет успешно обеспечивать безопасность вверенных ей охраняемых, а значит, и России в целом.
Хотелось бы также, чтобы многолетние традиции российской охраны и дальше сохранялись в веках. И чтобы ее история, в которой столь много примеров настоящего мужества, самоотверженности и верности, никогда не была забыта, а ее роль мирового лидера в этой специфической сфере не была утрачена.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Как утверждал коллега Коржакова Денис Храмцов, тот «был больше бизнесмен, чем силовик… Фактически можно сказать, что Коржаков преследовал какие-то свои коммерческие цели».
Возможно, на этом начальник службы президентской безопасности в конечном итоге и погорел. 19 июня 1996 года, между первым и вторым туром президентских выборов в России, были задержаны на выходе из Дома Правительства политтехнологи предвыборного штаба Б. Ельцина Аркадий Евстафьев и Сергей Лисовский. Они пытались вынести из здания коробку с надписью «Xerox», в которой находились 538 тысяч долларов США. В ночь с 19 на 20 июня на телеканале НТВ вышел специальный выпуск программы «Сегодня», ведущий которого Евгений Киселев
обвинил в инциденте с «коробкой из-под ксерокса» главу президентской службы безопасности Александра Коржакова, директора ФСБ Михаила Барсукова и первого вице-премьера
Правительства РФ Олега Сосковца, заявив, что они якобы пытались организовать государственный переворот.
На следующий день, 20 июня, все трое – Коржаков, Барсуков и Сосковец – были отправлены в отставку. 19 июля Главной военной прокуратурой РФ было возбуждено уголовное дело по статье о незаконных валютных операциях, закрытое в апреле 1997 года без предъявления обвинений фигурантам.
Несколько месяцев спустя Коржаков вступил в политический альянс с Александром Лебедем. 15 сентября 1998 года он был уволен с военной службы и превратился в одного из главных российских ньюсмейкеров, радуя прессу сенсационными «откровениями». Так, он заявил газете «Новый взгляд», что Борис Березовский уговаривал его убить Владимира Гусинского, Юрия Лужкова, Иосифа Кобзона и Сергея Лисовского. Сам Березовский прокомментировал это так: «Коржаков предал всех, с кем имел серьезные отношения, и прежде всего, конечно, первого президента России».
В феврале 1997 года Коржаков был избран депутатом Государственной думы по Тульскому избирательному округу № 176. В том же году он опубликовал свои скандально известные мемуары «Борис Ельцин: от рассвета до заката». Свою политическую деятельность в качестве депутата Александр Васильевич продолжил вплоть до 2011 года.
Статьи по теме
